Глава 1 - Коран-спасительница
...Грохот, треск... Рычал гром, молнии вонзались в землю, и не дождь, не ливень - разверзлись хляби небесные, выплеснув на землю целый океан. Деревья вдоль реки стонали в мучительной агонии, не в силах устоять перед вцепившимся в них яростным ураганом.
Река вспухла во мгновение ока, а над ней - в пестром плаще и с посохом странника в руках - замер Рин Ходжун, и украшающие его посох кольца позвякивали в порывах ветра.
- Почти как тогда... - прошептал он себе под нос. - Уж три года минуло, как я вызвал тебя сюда и швырнул в лицо те жестокие обвинения. И дикая буря утопила мое сердце и мой дом. Такая же буря, как сегодня...
- ...Почему?! Почему ты предал меня?! - но ты так и не ответил на мой вопрос... Ты молчал даже когда я вцепился в тебя, сшиб с ног и погрузил кинжал в твою грудь... - Верни! Верни мне ее!
Река вздыбилась от моего вопля; не устояв на ногах в этой грязи, ты соскользнул в воду. Но я крепко держал тебя, я не хотел тебя отпускать...
- Ходжун... помоги мне... - умолял ты из бурлящих вод.
Я... я не хотел выпускать твою руку - и неважно, какие ужасные по отношению ко мне вещи ты совершил. Но все же... - Ходжун поднял к небесам свой единственный глаз и тихо продолжил: - Сегодня я присоединюсь к тебе... Хико, - выдохнул он имя своего бывшего друга.
Минуло тому три года, как страшное наводнение уничтожило его дом, но единственный вопрос - полный боли, горя и тоски - Ри Ходжун обращал к своему другу:
- В этот раз ответь мне, пожалуйста: скажи, почему ты предал меня... - скрестив руки на груди, он шагнул в пучину грязных бурлящих вод, и в последний миг перед его глазами мелькнули лица тех, кого он когда-то любил. Отец, по отношению к которому он испытывал благоговейное уважение, ласковая мама... Веселая непоседа сестренка. Улыбки остальных. Тихие глаза и открытая улыбка Хико. Бывшего друга. И... Лицо той, кого он любил всем сердцем и в чьей ответной любви никогда не сомневался. Прекрасное лицо возлюбленной, его первой любви.

- Боже ж мой... - проскрипел голос за огромным зеркалом, что отражало всю эту сцену. - Когда ж все это кончится? Сколько мне еще ждать, когда ты наконец-то станешь настоящим мужчиной?

***

- Коран! Коран!..
От чьего-то крика он пришел в себя.
- Коран... Коран! - голос, выкликающий это имя, был негромким, но отчетливым. И становился все громче и громче.
- Ну ла-а-адно... Иду уже... - наконец откликнулся девичий голос и послышались дробные быстрые шаги.
Ходжун чуть приоткрыл глаза:
- Где я?.. - несмотря на потрясение, он вдруг почувствовал любопытство: - Кажется, я бросился в реку... Так я мертв? Или же... - он попробовал сесть и тут же, застонав от пронзившей его тело боли, рухнул обратно в кровать. Кто-то тут же метнулся к нему.
- Ты думаешь, что ты делаешь?! Тебе нужно лежать! - милое и умное личико юной девушки склонилось над ним. Взгляд был на редкость строг. - Ты сломал себе правую руку и левую ногу. И весь побился. Радуйся, что вообще жив остался.
- Так я... я... получается, я жив?!
Строгость с лица исчезла, и на губах девушки появилась улыбка:
- Именно. Так что ты ни в аду, ни в раю, а деревне у Священной Реки...
- У Священной реки?.. - Ходжун снова огляделся: уютная комнатка, цветущие за окном грушевые деревья, птичий щебет и плеск воды: не скажи ему девушка, что он жив, он бы решил, что оказался на небесах.
- Ага. Я рада, что ты очнулся...
- А... тебя мое лицо не... оно не вызывает у тебя страха... или отвращения? - осторожно спросил он у улыбающейся девушки, и та удивленно приподняла брови.
- Вовсе нет. Отец сказал, что ты давно лишился своего левого глаза. Кстати, мой отец - лекарь и он непременно исцелит все твои раны.
Ходжун недоверчиво уставился на незнакомку: до сей поры еще никто не мог смотреть на его изуродованное лицо без содрогания.
- Ах, да, вот еще что: мы постирали твою тунику.
- Это не туника, это мой плащ - кеса.
- Хорошо-хорошо... Кстати, все твои звенелки тоже целы.
- Они называются "шакуджо", однако...
- А, так ты монах из Кутоу? Ух ты! И в каком же монастыре ты там жил? Слушай, у тебя просто а-а-а-тпадная прическа...
Губы Ходжуна дрогнули в слабой улыбке:
- У меня нет дома - я странник, - и, Ходжун прикусил губу, припомнив, что последнее путешествие привело его именно в Кутоу - но упадок духа был так велик, что тогда он вряд ли обращал внимание, куда именно его несли ноги.
- Ой, какая же жуткая буря была вчера! Река Воспарившего Дракона вышла из берегов - хорошо еще, что она впадает в Священную реку: в противном случае, ты бы сейчас действительно уже был на том свете.
Услышав название реки, в которой он пытался утопиться, Ходжун содрогнулся: река, что текла из Кутоу в Конан. Та самая река, когда-то отнявшая у него все.
- Как же мы перепугались! Представляешь - плывет себе человек! Ну, мы и кинулись за тобой, позабыв обо всем... Ой, это было так непросто... - устав от собственной болтовни и молчания пациента, девушка недовольно нахмурилась. - Эй, может, ты мне хоть что-нибудь скажешь? - в ее глазах вспыхнул вредный огонек. - А ну, вымолви хоть слово благодарности для богини Коран, что спасла твою жизнь!
- Коран?! - так имя, что он слышал раньше, принадлежало именно ей. Ходжун шепнул это имя себе под нос.
...О, сколько же раз я повторял его, сколько раз выкрикивал его... вместе с именем моего лучшего друга - Хико... Почему? Почему ты предала меня? Почему?! Почему вы оба предали меня?!
- Коран, почему... Однако...
- Что?
Отведя взгляд, Ходжун снова заговорил:
- Почему ты спасла меня, почему не дала умереть?
Девушка оцепенела:
- Ты... Ты же не...
Его накрыла волна отвращения к самому себе - человеку, не сумевшему даже совершить самоубийство. Снова - отчаяние и упадок сил. Отвернувшись лицом к стене, Ходжун заговорил, и голос его звучал ровно и равнодушно:
- Три года назад у меня была возлюбленная с таким же именем.
- Ты имеешь в виду - как у меня? Ее тоже звали Корин?
- Она согласилась стать моей женой, и первое, что я сделал, - рассказал об этом моему лучшему другу, Хико. Он меня поздравил... И так радовался... Мы втроем дружили с самого детства...
- А... что случилось потом?
- Потом?.. Несколькими днями позже они предали меня: Коран сказала, что не может стать моей женой и что вместо меня выйдет замуж за Хико... Моя девушка внезапно переменила решение, мой друг меня предал. Я думал - каким же я был идиотом, что все время доверял им, однако... - Коран молча присела рядом. - Почему?! За что?! Я потерял над собой контроль и кинулся на Хико с кинжалом... Но раньше, чем услышал его ответ, они оба погибли во время наводнения... - ...и снова эта сцена трехлетней давности вспыхнула у Ходжуна перед глазами. - Нет. Честнее сказать - я убил его. Убил Хико. Если б я только удержал его...
- Значит, твой шрам... - тихо произнесла Коран.
Тогда большое бревно ударило Ходжуна в лицо, и его рука дрогнула, но это не имело никакого значения: какой бы ужасной ни оказалась боль, он обязан был удержать руку Хико. И вот - Хико погиб. И это - его вина.
- Сердце мое переполнялось ненавистью и ревностью - потому все и произошло. И, будто это кому-то показалось мало, я оказался единственным спасшимся в том потопе - такого я вынести уже не смог... - внезапно он заметил, что Коран кусает губы, уставясь в землю. - Словом, ты все поняла, верно? Я должен был отправиться туда, где мне самое место - в ад, - Ходжун отвернулся к окну: прозвучало достаточно, чтобы даже столь юная особа хоть чуть-чуть осознала, через что ему пришлось пройти.
- Если ты действительно так хотел умереть... - наконец, нарушила тишину девушка. - Отдай свою жизнь мне... Вчера тот, кого я люблю, отправился в армию Кутоу. На три года. Наверное, он не вернется - станет пушечным мясом в какой-нибудь очередной бессмысленной войне. И, если ты действительно настолько не хочешь жить - ступай и займи его место! - она вскинула сжатые трясущиеся кулачки, слезы сами лились из ее глаз. - Прекрати выпрашивать сочувствие! Как смеешь ты говорить все это... это... эгоизм!
Ходжун помолчал.
- И... вдобавок - ты говорил дурные вещи о девушке, носящей мое имя! Я этого не допущу! Твоя Коран... Как мог ты сразу усомниться в ней...
- Ну-ну, милочка, что ты как раскричалась. Тут же больной, - укоризненно произнес невесть откуда взявшийся усатый мужчина средних лет. - Позвольте представиться - я отец этой попрыгуньи, О Кенмин. Приношу свои глубочайшие извинения за столь непочтительное поведение дочери - видимо, это последствия стресса, что она пережила, найдя вас. Ну что ж, разрешите взглянуть на вас? - и отец Коран начал осмотр. - Несомненно, вам необходим отдых - месяца два, как минимум. Я тут, как раз, сельский староста, так что можете оставаться в нашей деревне столько, сколько захотите.
- Папа, знаешь, этот человек...
Но Кенмин, проигнорировав слова дочери, продолжил:
- Моя жена умерла пять лет назад, а пятнадцатилетний юноша, которого я поставил на ноги, вчера ушел в армию Кутоу - мы остались вдвоем с дочкой, так что вы нас совсем не обремените... - Коран спрятала глаза, и Ходжун подумал, что, видимо, этот юноша и был ее возлюбленным. - Вот и хорошо. Могу ли я узнать ваше имя?
- Меня зовут Ри Ходжун.
- Вы ведь из Империи Конан, верно?
- Простите?
- Полагаю, у вас есть еще одно имя - и совсем другое, - и деревенский староста указал на правое колено. - Вы - один из Воинов Сузаку.
- Что?! - Коран, с надутым видом стоящая в стороне, тут же кинулась посмотреть на столь примечательное колено. - Ух ты! Символ "Чаша". Значит, вы, господин Чаша, - Сузаку, да?
- Постой-постой, Коран! Эта черточка в иероглифе - просто царапина. Ты помнишь мои рассказы о Семи Воинах?
- Сейчас-сейчас... - девушка приложил пальчик ко лбу. - Ага! Боги Четырех Империй - Конан, Кутоу, Сайро и Хоккан - зовутся Сузаку, Сейрью, Бьякко и Генбу. И у каждого бога есть Жрица и Семь ее Хранителей; вот, например, у Сузаку это... э-э-э... Тамахоме, Хотохори, Таски, Нурико, Мицукаке, Чирико и... конечно же, как я сразу не поняла - Чичири! - Ходжун покраснел, когда в него уперся палец Коран.
- Н-но... но я не достоин быть Воином Сузаку!..
- Не говорите ерунды, мой юный друг. Это не заслуга, это судьба. И я горжусь дочерью - ей удалось спасти одного из Семи Хранителей. Все мои молитвы будут о вашем скорейшем выздоровлении, и тогда вы сможете пройти путь, благодаря которому Империя Конан снова расцветет.
Все, на что оказался способен Ходжун, - слабо кивнуть в ответ.

***

Миновало два месяца. Жизнь в деревне, находящейся теперь под управлением Кутоу, текла мирно, хотя жители и подозревали, что были переданы другому государству не просто так, однако, решив не обострять отношения, просто занимались своими делами.

- Смотри! Попалась, попалась! - закричала Коран, и Ходжун вскинул удочку. - Потрясающе! Какая огромная! Давай-ка приготовим ее на... - но, не успела она закончить фразу, как снятая с крючка рыба бултыхнулась обратно в реку.
- Ничего не понимаю! Зачем же рыба, если не для еды?! Странное какое-то у тебя хобби.
- Я просто ловлю, однако. Это позволяет мне расслабиться, - и Ходжун снова забросил удочку в сверкающую под лучами солнца воду. Коран сердито пожала плечами. - Да... Однако, действительно - Священная река...
- Ходжун, а ты знаешь легенду о Воспарившем Драконе?
- Если я все правильно помню, то там говорится, будто влюбленные, увидевшие поднимающегося дракона, будут всегда счастливы...
- И, поскольку Священная река вытекает из реки Воспарившего Дракона, все возможно, верно? Эх, я бы хотела его увидеть... - не сводя глаз с водной глади, сообщила Коран. - Кстати, как твоя нога?
- Лучше. Уверен, что уже почти все зажило, однако.
- Правда? Я рада, однако, - передразнивая говор Ходжуна, улыбнулась Коран. - Сколько прошло? Почти два месяца?
- Я правда благодарен вам за помощь, однако...
- Послушай, Ходжун... Я... я все время хотела тебя спросить, но... Словом, твоя возлюбленная - какая она была?
- Полная противоположность тебе, - не отрывая взгляда от поплавка, откликнулся он.
- Эй, ты хочешь сказать она была красивой, женственной и вежливой? - возмущенно уставившись ему прямо в лицо сердито рявкнула Коран.
- Точно.
- Ходжун!!! Ты - дурак! ...а почему ты не поверил ей? - подувшись для порядка, продолжила расспросы Коран, но ответа не получила. - Может, у нее была серьезная причина на такой поступок - мне не кажется, что она тебя обманывала, она не похожа на легкомысленную вертихвостку...
- Не стоит продолжать эту тему.
- Нет, стоит! Почему ты не доверяешь девушке, которую любил больше всего на свете?!
...Доверять? Какой же именно ее части я должен доверять по мнению этой девочки? - устало подумал Ходжун. - Когда я вошел, Коран и Хико страстно обнимались - а ведь едва миновало несколько дней, как я сделал ей предложение... Да кто она такая, чтобы понять, что же именно я чувствовал...
- На твоем месте, я бы дала возлюбленной еще один шанс - в любом случае! - почти сердитым тоном припечатала Коран.
- Ты говоришь о своем приятеле, что ушел служить? - шепнул Ходжун. Он не слышал про этого юношу с тех пор, как был спасен, - в тот самый день, когда сам он решил расстаться с жизнью, возлюбленного Коран вопреки его желанию отправили на верную смерть. Коран ни разу не заговаривала о нем с тех пор, как Ходжун поселился с Кенмином, словно отец запретил ей это.
...Запретил?.. Вероятно...
- Три года... Я полагала, что это ужасно долго, - тихо пискнула девушка и вдруг словно взорвалась: - Но я верю, по-прежнему верю, что он придет ко мне! Мы поклялись друг другу, что, когда он вернется из Кутоу, мы встретимся здесь, под этим грушевым деревом, и поженимся!
От слова "поженимся" из уст столь юной особы Ходжун испугался, но тут же сообразил, что через три года она будет уже семнадцатилетней... Как его Коран, когда он любил ее и когда потерял ее навсегда. В груди заболело, но, отринув от себя боль, он мягко улыбнулся:
- Надеюсь, ты обретешь с ним счастье. И ради меня тоже...
- Ходжун...
- Мою жизнь спасла девушка с таким же именем, что и у нее... Наверное, это судьба: Коран, должно быть, хочет, чтобы я... жил...
Лицо Коран расплылось в улыбке.
- Значит, все теперь хорошо?
- Да, - он поднялся и нежно коснулся ее щеки - она столько заботилась о нем, всегда была рядом... - Я действительно ценю все то, что ты для меня сделала.
Коран торопливо вытерла повлажневшие глаза и взяла прежний жизнерадостный тон:
- Ну, замечательно! Сегодня в честь твоего выздоровления закатим вечеринку - "Будь здоров, Ходжун!". Думаю, самое время побеспокоиться о закуске... И зачем ты только выпустил эту рыбу, болван!
Покраснев, Коран побежала к дому, и Ходжун, прищурясь, проводил ее взглядом. Священная река, фруктовые сады, ветки в которых гнулись от плодов. Мир... Бросив последний взгляд на этот пейзаж, словно пытаясь навеки запечатлеть его в памяти, он отвернулся.

Глава 3 - Усатый нянь или Первый класс вторая четверть
Прислушиваясь к сладкому посапыванию прильнувшей к его спине Ньян-Ньян, Ходжун шёл и шёл к вершине горы - настолько высокой, что облака давно превратились в кипящее под ногами белое море.
- Однако, лезть еще и лезть... - он глубоко вздохнул и чуть подкинул сползшую во сне Ньян-Ньян. И вдруг прямо перед ним появилось какое-то сооружение, напоминающее ужасно древний храм, а у порога съежилась то ли старуха, то ли старик. К этому человеку и направился Ходжун. - Прошу прощения, но не мог бы я задать вам несколько вопросов?..
Обряженная в рваное рубище, старуха повернулась, и, увидев её лицо, он не смог удержаться от вопля.
- Что значит "караул"?! Чего тебе надо? - несмотря на то, что старухе, наверное, давно перевалило за сто, говорила она довольно бодро.
- Д-да... я просто подумал, не знаете ли вы этого ребенка?..
- Похоже, это Ньян-Ньян, - сообщила та, покосившись на сопящую девочку.
- Бабушка, вы ее знаете?! - он наклонился прямо к ее лицу, пытаясь заглянуть в глаза, и она тоже вытаращилась на него. Разделенные тремя сантиметрами и восемью десятилетиями, юноша и старуха в упор смотрели друг на друга.
- Сынок, а ты приобрел забавное лицо, - заметила старуха, хихикнув.
- А чего это вы смеетесь? На себя посмотрите!
- Признайся, я тебе напоминаю Бабу-Ягу, да?
- Э... нет... я этого не говорил!..
Баба-Яга пожала плечами с видом "ну и наплевать".
- Я... я только подумал, может, вы расскажете побольше об этой Ньян-Ньян?
- Она дочь Чина из деревни внизу. У нее отвратительная привычка - забираться в самые труднодоступные места, - старуха раздраженно погрозила пальцем в ее направлении. - Однако ежели ты проделал весь этот путь только ради ее спасения, это, должно быть, не просто так... Лучше бы вернуть ее домой. А ну-ка... кис-кис-кис, потерянный котенок! Потерялся ты - мяу-мяу! - внезапно запела старуха, и Ходжун, не желая спорить с этой уродиной, шарахнулся в сторону.
- Не спеши, сынок! - резко скомандовала Баба-Яга, и он замер. - А ты, как я погляжу, редкостный грубиян: подняться в гору и даже не помолиться в храме!
Крыть было нечем: Ходжун бочком скользнул внутрь и покорно замер, молитвенно сложив руки.
- Сынок, ты ведь будущий монах?..
- Ну, во всяком случае, мне хотелось бы так думать.
- Наверное, ты устал. Оставайся-ка тут на ночь.
- Хорошо... - Ходжун покосился на древние стены храма. - Кстати, а куда я попал?
- Глупец! - снова зарычала старуха таким тоном, что его взяла оторопь. - Это гора Тайкьоку! Я потрясена: послушник, а не знает таких элементарных вещей!
...Гора Тайкьоку?.. Как-то удивительно знакомо звучит.. - он обернулся к старухе, но... - Ушла, однако...
Девочка, сидя на земле, сонно терла глаза.

***

- А тут, однако, удивительно удобно! - заметил Ходжун. И правда: они поужинали невесть откуда взявшимися яствами, провели ночь в мягких и удобных кроватях и теперь переполнялись энергией - отнюдь не лишней, с учетом того, какой долгий и сложный путь вниз им предстоял. Они шли примерно полдня, пока, наконец-то, недобрались до стоящей у подножья деревеньки: в отличие от деревни у Священной реки, тут было на редкость грязно и убого.
- Ну, тебе пора домой, однако, - подсказал Ньян-Ньян Ходжун.
- Сюда, сюда! - радостная подпрыгивая и взбивая ногами пыль, девочка стремглав помчалась по деревне. Но время шло, а ее дом все не находился. Ходжун начал терять терпение:
- Ньян-Ньян! Ты, однако, жутко бестолковая! - девочка взорвалась слезами. - Ну-ну, не плачь, - тут же смягчился он и присел на корточки. Едва он протянул к ней руки, как на снова рухнула ему на грудь и уснула. - Надо же! Опять спит.
Закинув малышку на закорки, Ходжун бродил от дома к дому в поисках ее отца, однако человека по имени Чин здесь никто не знал. Солнце клонилось к горизонту, когда он устало постучал в стоящий на самой окраине деревни дом.
- Чего надо? - худой мужчина средних лет высунул голову в приоткрытую дверь.
- Я ищу дом этой девочки. Она говорит, что имеет отношение к человеку по имени Чин...
Глянув на дремлющую за спиной Ходжуна девочку, Чин ахнул:
- Это я! Господи, как же я перепугался: она пропала накануне... - Ходжун вздохнул с облегчением. - Ну, давайте же ее мне... - отец Ньян-Ньян осторожно принял ее со спины странника.
- Однако, вам стоит присматривать за вашей дочуркой.
- Непременно. Спасибо за помощь, - Чин обнажил в улыбке желтые зубы.
Ходжун уже уходил от дома, когда его внезапно накрыло странное ощущение: вдоль позвоночника пронеслась ледяная волна.
...Энергия... зла?
Странная сила вдруг окружила тело - ему прежде не доводилось чувствовать ничего настолько мощного. Он постарался полностью сконцентрироваться.
...Что это? Что это за голос?
Грубый, знакомый голос зазвучал у него в голове, и Ходжун опрометью кинулся обратно к дому и рывком распахнул дверь.
- Ньян-Ньян!!!
- Что нужно? - на губах Чина появилась сконфуженная улыбка.
- Верни мне девочку! - Ходжун яростно стукнул по грязному полу своим посохом. - Я понял: ты - сутенер!
- Да что ты несешь?! Разве я не сказал, что это моя дочь?
- Вот как? Тогда скажи, как ее зовут.
- Зовут?... - опешил Чин. - М-м-м... Как бишь... Цвир-Цвир.
- Ее имя - Ньян-Ньян, однако!
- Черт. Точно. Как же я забыл - не сверчок, а что-то кошачье... - мужчина прижал девочку к груди, она проснулась и, обнаружив себя в чужих руках, истошно заорала. - А ну, заткнись, мерзкая зануда! - выхватив из кармана нож, он приставил его к горлу Ньян-Ньян. - Значит так, мистер Монах: выметайся немедленно из моего дома или я перережу ей горло, - Ходжун оцепенел. - Она ведь тебе не родственница, верно? Ну и ступай отсюда!
Ходжун распахнул свой единственный глаз, и Чин немедленно окаменел: теперь он мог только вращать глазами, наблюдая, как монах подходит и осторожно берет девочку из его рук.
- Прости, однако, что по моей вине тебя так напугали... - тихонько шепнул Ходжун, нежно погладив Ньян-Ньян по голове, и вышел на улицу, столкнувшись, к его удивлению со знакомой уже старой крестьянкой.
- А ведь все случилось так потому, что ты отнесся к этой девочке как к неудобству и неприятности. Коли ты настолько туп, чтодаже не сумел распознать сутенера, как у тебя язык поворачивается именоваться послушником? - старуха, встреченная им чуть раньше на гореТайкьоку, говорила жестко и напрямик.
...А ведь она права. Когда тот человек назвался Чином, я испытал облегчение, я надеялся отдать ему Ньян-Ньян... И из-за собственного эгоизма не почувствовал исходящего от него зла.
- Но ведь вы же сами сказали, дескать, она принадлежит человеку из деревни у подножья, которого зовут Чин, - оправдываясь, возразил Ходжун.
- Угу. И ты подумал "вот ведь, старая глупая кошелка".
- Н-нет, я на самом деле...
"Старая кошелка" пожала плечами.
- Не могли бы вы сказать мне название деревни, где живет эта девочка? - робко поинтересовался Ходжун.
- Хм... Чтобы добраться до нее, тебе для начала придется пересечь дремучий лес с живущим в нем жутким чудовищем. Нет, путь туда сейчас слишком опасен. Думаю, стоит переночевать где-нибудь... да хоть вон там, - таинственная старуха махнула рукой в сторону одинокой хижины на отшибе. - Боже мой, его еще учить и учить, - она зашагала прочь, бормоча себе под нос и качая головой.

***

Наутро, поблагодарив хозяина доома, позволившего разделить с ним кров, Ходжун и Ньян-Ньян отправились к лесу, на опушке которого и приютилась деревенька.
- А ты знаешь эту пожилую даму, Ньян-Ньян?
- Она моя родственница, - кивнула та.
...Как такое может быть... - усомнился он, припомнив, насколько спокойной относительно судьбы Ньян-Ньян показалась ему старуха. Вздохнув, покрепче сжал в руке ладошку девочки и решительно шагнул в лес. Совсем скоро деревья вокруг сомкнулись, даже сверху не проникало ни лучика света.
- Кис-кис-кис, потерянный котенок! Потерялся ты - мяу-мяу! - от этой песни, выводимой звонким голосом девочки, деревья вокруг тревожно загудели. - А вот и не страшно, а вот и не страшно: со мной Ходжун!
Крепко держа Ньян-Ньян за дружелюбную теплую ручку, он подумал, как это хорошо, что он готов защитить ее в любой момент.
Дорога через лес казалась бесконечной.
Неожиданно в ближайших кустах раздался шелест и хруст - и в тот же миг перед ними возникла огромная черная тень.
- Ой! - девочка тут же вспрыгнула на Ходжуна, вытаращившего глаза на огромную змею со сверкающей алой чешуей. Из пасти чудовища свисал огромный раздвоенный язык и вырывалось шипение: оно готовилась напасть на путников. Перекинув свой посох в правую руку, Ходжун развернул его в горизонтальное положение и сконцентрировал весь свой чи. Со странным свистом змея кинулась в сторону Ньян-Ньян, однако не успела ее проглотить: установленный барьер отбросил чудовище в сторону. Ходжун удовлетворенно кивнул:
...Я смог защитить ребенка...
Однако радость оказалась преждевременной, и уже спустя миг он взвыл от ужаса: гигантская змея обвила его своим хвостом и вскинула в воздух.
- Ходжун! Ходжун! - отчаянно верещала Ньян-Ньян по ту сторону защитного барьера.
... Я не имею права умереть - тогда она останется без защиты, однако... - он зажмурил глаз, стиснул бусины своего ожерелья и резко вскинул вверх указательный палец. Змея в ответ только сильнее стиснула свою жертву, и от этой животной ярости он на миг потерял концентрацию.
- ХОДЖУН!!!! - голос Ньян-Ньян тускнел, отдалялся...
...плохо дело... похоже, в этот раз мне конец...
- ...-но-Мико, - воззвал к полуотключившемся сознанию строгий голос из его снов. - Если ты не в состоянии защитить обычного ребенка, как ты предполагаешь защищать Сузаку-но-Мико, Жрицу Сузаку?
С его губ сорвалось заклинание.
- ИЗЫДИ!!!
И - будто в змею ударила молния - длинное тело взвилось в воздух, судорожно изогнулось, плюхнулось на землю и безжизненно замерло. Девочка кинулась Ходжуну на шею, он изо всех сил прижал ее к груди - его плечи так и ходили ходуном, он задыхался.
- Скажи мне просто - сколько нам еще идти?
Шло время - они все плутали и плутали по лесу, не в силах найти выход.
- Однако, если мы сейчас не выберемся, придется заночевать тут, - покосившись в сторону радостно подпрыгивающей рядом Ньян-Ньян, он заметил, что она между делом нацепила на себя его шляпу.
...Действительно: может, у меня что-нибудь и получится, - подумал он. Время от времени у него выходила странная вещь: при помощи своего плаща и шляпы он мог, исчезая в одном месте, появляться в другом. Если он сумеет сосредоточиться, возможно, у него опять выйдет... - Странно, что мне это не пришло в голову раньше...
- Ньян-Ньян, послушай-ка, - обратился он к ней, будто разговаривая с потерявшимся котенком. - Я хочу, чтобы ты помолилась о том, чтобы мы нашли твой дом.
- Хорошо! - кивнула она и тут же сосредоточенно забормотала: - Я хочу домой! Хочу домой!
- Умница. Давай вместе: до-мой, до-мой...
Рядом что-то захрустело, и они содрогнулись:
- Ходжун, змея... - Ньян-Ньян махнула рукой: поверженное пресмыкающееся, яростно сверкая глазами, снова скользило в их направлении.
- Похоже, я ее просто оглушил... - испытав чувство отчаянной вины из-за своих недоразвитых способностей, Ходжун, попытался подбодрить девочку, но вышло у него это неважно: - Ну, не обращай внимания, однако. Давай еще раз: до-мой, до-мой!
- Ага! Домой! Домой!
Все ближе шуршала змея, все отчаянней они твердили это слово.
- Ай! Змея!!! - Ньян-Ньян закрыла лицо руками.
Чудовиже распахнуло пасть, и Ходжун сконцентрировал всю свою энергию.
...Мы отправляемся домой! - он сгреб девочку в охапку, надел на голову шляпу, стукнул обземь посохом... И в тот же миг они исчезли.

***

Осознав, куда их занесло, Ходжун совсем скис:
- Однако, это не твой дом! Мы же тут с тобой встретились, однако, - холодный ветер свистел среди скал, и осознание бесполезности всех приложенных усилий заставило Ходжуна содрогнуться. - Ньян-Ньян, послушай меня: я - один из Хранителей Сузаку, и мне нужно долго и серьезно готовиться, однако. Но если ты все время будешь рядом, то я не смогу, однако, - поэтому, прошу тебя...
От этих слов личико Ньян-Ньян перекосилось, и она снова разрыдалась.
- Так, я понял. Все, я больше не скажу ни одного слова, способного тебя огорчить.
- Бабушка! Я хочу к бабушке!
- Эта твоя бабушка... она - та самая Баба-Яга?
- Бабушка! Бабушка! - звонко запела Ньян-Ньян, и Ходжун утомленно вздохнул и свел вместе указательные пальцы.
...Черт! Ну же - раз-два, сделай!
- Баба-Яга!
Бах!
Клубы дыма рассеялись. Они стояли на вершине горы Тайкьоку. Девочка тут же накинулась на Ходжуна:
- Моя бабушка!
Он взял ее за руку и повел к старому храму: как он и подозревал, старая карга сидела именно там.
- Господи, ну и где вас носило все это время? - критически поинтересовалась старуха, приподняв одну бровь. - Как ты мне все объяснишь? Нет, я не такая страшная, как она. Не такая морщинистая, во всяком случае, - с этими словами старуха ущипнула Ходжуна за щеку, приводя его лицо в порядок. - Что ж, положим, превращаться от раздражения - дурной тон, однако на каком-нибудь сельском конкурсе ты вполне мог бы получить утешительный приз...
- Могу ли я спросить вас, - весьма невежливо перебил ее Ходжун, - сколько существует заклинаний, при помощи которых я могу изменять свою внешность? Я хочу, чтобы вы мне рассказали...
- Я тебе рассказала?! - старуха тряхнула головой. - А с чего ты решил, что я должна что-то об этом знать? Сынок, свои проблемы ты должен решать сам, - с этими словами она развернулась к своему двойнику. - Так-так, похоже, его стоит еще поднатаскать.
Баба-Яга пошла прочь, но уже через несколько шагов резко развернулась и ткнула в Ходжуна острым, как игла, пальцем.
- Марш в храм. Быстро молиться. И посмей только сбежать!

Глава 5 - Выпускной экзамен
Следя за качающимся в пруду поплавком, Ходжун глубоко вздохнул.
- Ходжун, ты сегодня какой-то печальный... Что-то не так? - выглянула из-за его плеча Ньян-Ньян, и милое личико семилетней девочки отразилось в водах пруда. - Ой, у тебя маска отваливается...
- Знаю, - он содрал с лица улыбающуюся маску.
- Ходжун, а ты прямо на глазах становишься сильнее, - ободряюще заметила она. - Смотри: вчера ты победил трехглазое морское чудище! Когда Ньян-Ньян с тобой, она чувствует себя в безопасности!
Однако старательные детские похвалы отнюдь не изменили его настроения:
- Однако, ты за это время почему-то совсем не изменилась, - отражение девочки в озере тряхнуло головой, и он продолжил, уставясь в землю. - Мы повстречались с тобой три года назад, однако, и это очень странно.
- Неправда-неправда! Ньян-Ньян тоже выросла! - отражение тут же превратилось в девочку тремя годами старше. Ходжун поднялся и, не поворачиваясь к ней, скомандовал:
- Самое время вернуть тебя домой.
- Ходжун... - неуверенно произнесла Ньян-Ньян, когда он распахнул свой плащ и улыбнулся ей.
- Я больше не Ходжун. И сейчас я тебе это докажу.
Пуффф!
Они вылетели из шляпы.
- Ой, каким ты стал маленьким!
- Ага, я сделал нас одного размера, - теперь он стал такого же роста, как и стоящая рядом десятилетняя девочка. Нацепив на лицо маску, обвел глазами расстилающийся вокруг пейзаж: сколько раз ему приходилось бывать на горе Тайкьоку за эти три года... - Ну, вперед, - подтолкнув Ньян-Ньян локтем, скомандовал Ходжун, и они начали подниматься.
Скалы никогда не менялись, словно здесь не существовало времен года: только бесконечные пробирающие до костей ветра и обрывистые скаты. Они молча лезли вверх. Наконец, глубоко вздохнув, Ходжун вскарабкался на самую вершину, однако, едва направившись ко входу в старый храм, как замер в смятении:
- Однако, ее нет...
Обернувшись назад, он убедился, что и Ньян-Ньян тоже исчезла.
Сложив ладони, Ходжун сосредоточился.

***
- Покажись мне, Тайцкун! - громко воскликнул он, и ему откликнулось эхо. - Покажись!
Налетевший порыв ветра швырнул песок в лицо - он едва успел прикрыть глаза рукой, убрав которую тут же истошно заорал.
- Что значит "караул!"?! - поинтересовалась висящая перед ним вверх ногами старуха. Сегодня на ней красовалось не обычное рубище, а удивительный наряд, достойный богов и небесных обитателей.
- Однако, вы меня напугали. Взяли и явились неизвестно откуда.
- Ха. Тоже самое можно сказать и про тебя. Ну, и как долго ты собираешься оставаться таким плюгавчиком?
Смутившись, Ходжун вернулся к нормальному размеру. Старуха, зависшая в воздухе на уровне его лица, ухмылялась.
- Кстати, что-то не припомню, чтобы говорила тебе свое имя...
- Мой отец рассказывал про тебя, когда я был совсем маленьким, однако.
...Далеко-далеко существует гора под названием Тайкьоку, и живет на этой горе Та-Что-Смотрит-За Миром...
- Тайцкун, я знаю, кто ты, - запинаясь, произнес Ходжун. - Спорим, ты была недовольна, когда я обозвал тебя старой кошелкой, да? Ну, я совсем не то имел в виду... - внезапно он осознал, как выглядят его неуклюжие извинения перед небесной обитательницей, и виновато склонил голову.
- Ладно, неважно, - Тайцкун отплыла от него. - Вообще, стоило это заметить и пораньше.
Ходжун молча кивнул.
...признаться, он только спустя месяц после встречи с Ньян-Ньян понял, что старуха с горы и голос из его снов - один и тот же человек.
- И еще: я понял, что защита Ньян-Ньян и поиски ее дома была частью моего обучения...
- Хм... Хочешь сказать, ты завершил его?
- Да, - напрямик ответил Ходжун. - Ведь Ньян-Ньян живет здесь, на горе Тайкьоку, - когда в лесу на них напала огромная змея, Ходжун использовал свою силу, чтобы перенестись в дом Ньян-Ньян, и оказался здесь. Сначала он разочаровался в себе, посчитав случившееся за глупую ошибку, однако потом сообразил, что после каждого сложного испытания возвращается сюда, на эту гору. И примерно в это же время вспомнились те давние слова отца про Тайцкун и Тайкьоку.
- Я решил, Ньян-Ньян должна обитать где-то здесь.
- Верно. Ньян-Ньян - богини, мои помощницы, - и Тайцкун хлопнула в ладоши - в тот же миг рядом с ней лопнули несколько больших прозрачных сфер, из которых, тут же окружив свою повелительницу, появились девочки.
- Ходжун! Ходжун! Ходжун!
- Ньян-Ньян не одна, нас много!
- В отношении девушек ты всегда был подслеповат, - ядовито заметила Тайцкун.
- Спасибо, что спас меня от змеи!
- А меня - от отвратительной снежной бабы!
- А меня - от болотного чудища!
- А меня - от того старикашки!
- Хватит!!! - Тайцкун разогнала прыгающих перед лицом Ходжуна и галдящих Ньян-Ньян.
- Теперь, когда вы все мне рассказали, я вижу, что Ньян-Ньян действительно каждый день была немного другой, однако... - и Ходжун почесал лоб.
- Однако, коль скоро ты понял, что Ньян-Ньян живут тут, почему ты их не привел на гору раньше?
- Я подумал, мне стоит продолжить подготовку, пока я не почувствую себя достойным Воином Сузаку, однако... - тряхнул он головой.
- О... это впечатляет, - удовлетворенно кивнула Тайцкун.
- Когда Ньян-Ньян дала мне эту маску, я почувствовал, будто заново родился. Раньше я совершенно не умел пользоваться и контролировать свою силу. Но с помощью маски стал это делать куда лучше.
...Однако магия все равно оказалась для него невероятно сложным предметом: ему еще ни разу не удалось сделать это без проблем - и дело даже не в том, что он упирался, не желая принять совет Тайцкун и попробовать найти себя в обучении, с помощью которого ему удастся умножить свою силу. Отнюдь: вот уже три года он упорно учился - после того, как в 18 потерял невесту, семью и лучшего друга, а в 21 пытался покончить с собой. И вот, ему стукнуло 24.
- Сегодня я впервые попробовал использовать магию без маски.
- Вижу. Итак, в результате тебе удалось привести сюда Ньян-Ньян.
- Да, - кивнул Ходжун. - Мне кажется, я становлюсь Чичири.
Услышав эти слова, Тайцкун взмыла вверх, и он проследил за ней взглядом.
- Слушай внимательно, - донеслось с небес. - Кого ты должен поблагодарить за то, что сейчас стоишь здесь?
- Тебя, Тайцкун.
- Я еще?
- Ньян-Ньян.
- И?..
- И?..
- Дурак! А как насчет твоих отца с матерью, что вырастили тебя? И всех остальных?
- Да, госпожа, - склонился Ходжун.
- А тех, кто спас тебя от верной смерти?
- Коран...
- Именно, - Тайцкун снизилась и теперь снова висела на уровне глаз Ходжуна. - Так ступай и поблагодари ее.
- Я... я понял, однако.
Тайцкун отвернулась.
- Что ж, как только ты сделаешь это, получишь диплом.
- Д-да, госпожа! - покраснев, склонился Ходжун еще ниже.
- Все понял? Священная река и ее деревня - вниз, направо, через два перевала и реку.
- Урра! В путь, в путь!!! В путь!
- Кыш, молчать! - разогнала Тайцкун вновь запрыгавших вокруг Ходжуна Ньян-Ньян. - Вы свое дело уже сделали! - хлопнув в ладоши, она вернула помощниц обратно в сферы и прищурилась. - Одно условие: никакого волшебства, пока не доберешься до деревни.

***

Провожая счастливого, словно именинник, ученика взглядом, Тайцкун вздохнула.
- Ах, Ходжун, Ходжун... три года назад, уходя из деревни, ты сумел наложить защитное заклинание на Коран. И никакая маска тебе для этого не понадобилась... - волшебница обернулась к сферам с Ньян-Ньян: - А потом он рискнул жизнью, спасая тебя от валуна... Все это время он уже был Хранителем Сузаку - Чичири.
Ньян-Ньян старательно закивали.
- Я горжусь, что за три года ты достиг такого высокого уровня магии. Уверена, ты сможешь победить Накаго, - Тайцкун спустилась чуть ниже и замерла на самой вершине горы. - Однако впереди серьезный выпускной экзамен.
Невесть откуда налетевший ветер унес шары с запертыми в них Ньян-Ньян.
- Забыл ли ты о своем ужасном прошлом? - спросила у ветра Тайцкун. - О... я в этом сомневаюсь. Нет, но ты и не должен его забыть: твое прошлое напрямую связано с той силой, что ты обретешь... Тебе нужно вернуться на Священную реку и найти себя. Вот только сможешь ли ты это сделать?..
...именно это увидел той ночью Ходжун во сне. И после этих слов Тайкун унеслась в песчаном вихре.
- И до тех пор, пока это не случится, я запрещаю тебе именоваться Чичири. Сначала покажи, на что ты способен, - голос Тайцкун растворился где-то в небесах. - Сузаку-Но-Мико уже пришла в Конан. И ей нужна твоя сила.

Глава 7 - Растоптанная любовь
Ходжун, словно ветер, унесся прочь, а Коран всё стояла, не в силах осознать только что услышанное.
- Значит, это он привел Шуусея? - машинально повторила она и утомленно замотала головой. - Но как? Коль сердце ушло, его уже ничто не в силах вернуть. Но ведь, - внезапно спохватилась она, - он один из Хранителей Сузаку! Значит, наверняка обладает некой силой. Хотя.. даже если бы он воспользовался ей, чтобы вернуть Шуусея... Все равно это уже не тот Шуусей, которого я когда-то любила, - прошептала она и вышла со двора. Ее взору предстала пара прекрасных гнедых коней, замерших у ворот. - У нас посетители? Интересно, кто они?..

***

- Ну, где же ты, где? - напряженно сосредоточился Ходжун. Заметив Шуусея, он сразу же кинулся следом, но охватившее юношу смятение привело к тому, что Ходжун его потерял. Все попытки использовать телепатию тоже оказались безуспешными: как следует сосредоточиться никак не удавалось.
...Однако, подозреваю, что создал в их взаимоотношениях изрядную трещину. Какое кошмарное совпадение: мужчина, выглядящий в точности, как Хико, стал возлюбленным Коран. И, словно этого недостаточно, я помог ему дезертировать из войск, а потом еще создал кучу проблем, дав в спутницы Ньян-Ньян. И ведь - как назло - все случилось именно тогда, когда Тайцкун пообещала выдать мне диплом. В который раз судьба смеется надо мной - неужели это никогда не закончится?!
Ходжун прикусил губу и снова старательно сосредоточился.

***

- Вы что?! - закричал на посетителей О Кенмин. - Хотите уничтожить нашу деревню, чтобы проложить водный путь?!
- Именно, - ответил решительным взглядом человек, представившийся сегуном Кутоу. - Если мы объединим реки Воспарившего Дракона и Священную, то существенно сократим расстояние до Конан.
- То есть вы предполагаете утопить... похоронить все это под толщей воды?! - в ярости затряс кулаками Кенмин.
- У нас есть на то разрешение Императора.
- Да как... как вам такое могло вообще в голову прийти?!
- Потому что таким образом мы сумеем быстро и легко захватить Конан, - словно говоря о чем-то само собой разумеющемся, пожал плечами посыльный Кутоу, и Кенмин, свято верящий в нерушимость мирного соглашения между Кутоу и Конан, онемел.
- Но... ведь... деревня на Священной реке помогала Кутоу много лет... Если вы нас просто сотрете с лица земли... нам вряд ли это понравится.
- Причин для волнений нет, - отмахнулся посланник. - Как только Конан падет, мы переселим туда всех ваших жителей.
- На захваченную землю? - дрожь в голосе Кенмина стала слышнее. - Вы действительно думаете, что мы согласимся? Мы любим наши просторы... и вы осмеливаетесь предлагать нам взамен захваченную территорию?! Это абсурд!..
- Полагаю, эти слова прозвучали не всерьез: ведь вы же понимаете, что случится, если вы откажетесь подчиниться Кутоу... - взглянув на убитого известием сельского старосту, визитер сочувственно добавил: - Хотя, признаться, действительно стыдно уничтожать такую чудесную деревеньку...
Услышав эти слова, Кенмин обнадеженно вскинул голову.
- Существует возможности спасти ее... - Кенмин развернулся ко второму посетителю, до сего момента безмолвно сидевшего и вдруг внезапно открывшего глаза и встретился с пронзительным взглядом синих глаз из-под спадающих на лоб прядей золотистых волос.

***

Сердце в груди Ходжуна оборвалось. Он наконец-то почувствовал присутствие Шуусея и осознав, что юноша бежал в сторону Кутоу, позабыл обо всем на свете.
... Шуусей, подожди меня! Подожди меня!!!
Услышав зовущий его голос, юноша остановился, как вкопанный и завертел головой: однако рядом никого не оказалось. Он недоумевающе нахмурился, как вдруг невесть откуда в воздухе появилась бамбуковая шляпа.
- Ай!
Из шляпы показались ноги, потом торс, потом шея... и, наконец, голова. Одного способа появления человека было вполне достаточно, чтобы получить нервное потрясение, однако когда Шуусей осознал, кто именно появился таким способом, он и вовсе ошалел.
- Ага, так это ты! - лицо юноши потемнело. - Ты кто таков? Как там тебя Коран называла... Ходжун?
- Это не имеет значения...
- Для меня еще как имеет!
- Что произошло с Ньян-Ньян?
- Ньян-Ньян? - сердито фыркнул Шуусей. - После того, как она меня вылечила, тут же заявила, что ей надо на какую-то-там-гору и исчезла!
- Вот, значит, как...
- Ты вообще что о себе воображаешь, черт тебя подери? Я, конечно, благодарен тебе за спасение от солдатов Кутоу... но когда я вернулся в деревню, все меня обвинили в предательстве! И никто даже слышать меня не желает! А все из-за тебя и твоей чертовой богини, с которой мне пришлось таскаться! Но мало того - когда я пришел к дому Коран... Ты оказался там! - плечи Шуусея затряслись от гнева. - Я-то думал, ты странствующий монах, а ты, на самом деле - мерзкий извращенец! Увел у меня девушку! И после этого хочешь сказать, будто очернил меня перед всей деревней не намеренно?
В отличие от всегда спокойного и холодного Хико, Шуусей буквально захлебывался от гнева и ярости.
- Все совсем не так. Я тебе объясню позже, сейчас же мы немедленно возвращаемся в деревню.
Но Шуусей звонко ударил по протянутой руке.
- Прекрати издеваться! Я теперь не могу вернуться! У меня нет времени, чтобы извиняться перед односельчанами! - заорал он и тут же осекся.
- Так куда же ты собрался?
- Во дворец Кутоу!
- Но почему? Однако, это не самая лучшая идея - вернуться туда, откуда только что сбежал! - Ходжун вцепился юношу в рукав.
Тот стиснул кулаки.
- Я иду к Накаго.
- Накаго?!
- Чтобы его убить, - ровным голосом пояснил Шуусей.

***

- Так что же именно вы предлагаете? - с подозрением поинтересовался Кенмин у сегуна и его спутника, когда те упомянули о возможности спасения деревни у Священной реки.
- Если я все правильно помню, Император нынешней весной проезжал здесь.
- Да, все имели счастье его лицезреть.
- Он был покорен красотой этой деревни. Но не только этим.
- Вот как? - с сомнением уставился на гостей Кенмин.
- Ваша дочь очаровала его.
Сердце старосты похолодело.
- Моя Коран?..
- Да, она очень тронула Императора.
- Вы... вы хотите сказать...
- Думаю, вы меня прекрасно поняли. Его Императорское Величество оказался настолько великодушен, что предложил отказаться от решения разрушить ваше село в обмен на присоединение вашей дочери к его гарему.
Спутник сегуна метнул в своего начальника быстрый взгляд, и губы его дрогнули в мимолетной улыбке.
- Я не могу этого допустить, - сдавленным голосом ответил Кенмин.
- Люди вашего положения о подобной чести и помыслить не могут. Мы даже предлагаем спасти вашу деревню - неужели вы откажетесь?
- Вы мне предлагаете... Положил глаз на Коран... Этот человек... - и Кенмину припомнился бросающий жадные взгляды на Коран Император.
- Значит, говорите, никак не можете этого сделать?
...Как сельский староста я обязан защитить их. Но тогда мне придется пожертвовать единственной дочерью... - всем, что у меня осталось после жены... И ей придется стать игрушкой этого жадного грязного Императора... Я - отец и не могу того позволить.
- Я... не могу.
- Вы на редкость упрямы, - вздохнул попутчик сегуна. - Кстати, известно ли вам, что Рью Шуусей - один из жителей этой деревни - два дня назад дезертировал из войска...- Кенмин молча смотрел в пол. - Да вы же знаете его! Не думаю, чтобы он вернулся сюда с целью найти убежище...
- Ничего подобного! - воскликнул Кенмин и тут же поправился, дабы его его слова не прозвучали слишком уж подозрительно: - Все, что я знаю, сообщил торговец, - дескать, его видели поблизости с какой-то женщиной...
- Если я не ошибаюсь, Рью Шуусей - тот мальчик, которого вы вырастили как собственного сына?
Кенмин виновато пал на колени:
- Я... нет слов, чтобы выразить мое раскаяние! Но Шуусей не похож на того, кто мог бы совершить такой ужасный проступок! Я не в силах в это поверить.
- При других обстоятельствах нам стоило немедленно отдать вас под суд. Однако даже об этом можно позабыть, коль скоро вы готовы отпустить вашу дочь...
Кенмин замер: отступать оказалось некуда.
- Ну же, каков ваш ответ? - раздраженно спросил гость.
- Я... не могу отдать ее вам...
- Ах ты, ублюдок! Сам сегун явился сюда, а ты грубишь ему в лицо! - потеряв терпение, спутник сегуна выхватил меч из ножен, однако тот остановил его взмахом руки.
- Кенмин, теперь Конан и Кутоу - враги. А вы пересеклись с одним из конанских Семи Воинов...
У старосты перехватило дыхание: он вспомнил монаха, посетившего его три года тому назад. Но как об этом стало ведомо сегуну Кутоу?
...Я ведь никому не говорил, что Ходжун - один из Семи Хранителей...
Брови сегуна дрогнули:
- Я и сейчас чувствую присутствие здесь одного из Сузаку.
- Понятие не знаю, о чем вы! Я никогда не встречал никого из Воинов Сузаку.
Взбешенный, сегун метнул в упершегося Кенмина яростный взгляд, и тому показалось, будто голову сразу обхватило стальное кольцо. Прищурившись, он увидел вспыхнувший на лбу сегуна голубой знак.
...Накаго?! Значит, он - один из Хранителей Сейрью? Так вот почему он пришел - ощутил присутствие Чичири... Но ведь... ведь Ходжун ушел отсюда три года назад...
- Значит, говоришь, не знаешь? - полыхнули глаза Накаго.
Стиснув зубы, Кенмин боролся с болью.
... Может... может Ходжун снова где-то рядом?.. И Накаго решил, будто он может помешать...
Готовясь нанести завершающий удар, сегун прищурился, но дверь в этот миг распахнулась:
- Прошу вас, прекратите! Не трогайте моего отца! - влетевшая в дом Коран встала перед Накаго. - Я отправлюсь с вами во дворец. А что касается... этого... как его... Сью Зуху - я понятия не имею, о чем вы, так что прекратите все эти разговоры!

***

- Хочешь сказать, между тобой и Коран ничего нет?
- Однако, какой же ты фома неверящий!.. - Ходжун отвернулся. - Мне и в голову не приходило, что у вашей деревни такие серьезные проблемы... - ему потребовалось некоторое время, чтоб осознать рассказанную Шуусеем историю. - Не могу взять в толк, зачем, однако, убивать Накаго...
- Император у него под каблуком. И Конан дело не ограничится - уверен, ему нужен весь мир! А значит, его нужно остановить любым способом... - перед глазами Шуусея снова возникла ледяная улыбка Накаго. - Он... у него нет сердца...
- Знаю. И еще - он один из Семи Воинов Сейрью, - тихо кивнул Ходжун.
- А ты ведь один из Сузаку?
- Ага, - изумленно подтвердил Ходжун.
- Так послушай же! Конан - мирная страна, во главе которой стоит добрый и совсем еще юный Император, верно? У меня нет больше сил терпеть то, что мы который год находимся под управлением Кутоу - я сначала просто хотел вернуться домой, в деревню и все рассказать односельчанам - может, вместе нам бы удалось сторговаться с Императором, предложить ему подходящую цену. Я подумал - возможно, если мы все объединимся, у нас получится...
- Шуусей, - Ходжун взял юношу за руку, - Ну, давай вернемся в деревню, однако. Еще не поздно - нам нужно восстановить твое доброе имя перед Коран и другими жителями и попросить помощи. Я тоже помогу.
- Спасибо! - на лице Шуусея вспыхнула надежда. - Но скажи мне, почему ты принимаешь в нас такое большое участие?
- Потому что, - усмехнулся Ходжун. - Просто ты, Коран... да и все остальные тоже - очень мне дороги. Пойдем скорей, я потом все объясню, - он подкинул в воздух свою шляпу и, крепко схватив Шуусея за руку, прыгнул внутрь.

***

Увидев невесть откуда взявшуюся в его доме парочку, Кенмин остолбенел, потрясенный до глубины души.
- Шуусей! И ты, Ходжун!
- Я вернулся, отец, - с достоинством произнес юноша. - Нам нужно срочно поговорить. Позови скорей Коран.
Лицо Кенмина потемнело, и Ходжун вздрогнул: как он ни пытался мысленно дотянуться до Коран, никак не мог ее почувствовать.
- Отец, а разве Коран не дома?
- Она отправилась во дворец Кутоу, - спрятав лицо в ладонях, ответил Кенмин.
- Во дворец? Зачем? Зачем Коран туда поехала? - сердито спросил юноша.
Плечи деревенского старосты поникли еще больше.
- Чтобы спасти нашу деревню от затопления, она отправилась в гарем императора.
- Не может быть! - хором ахнули Шуусей и Ходжун.
- Никак, мы опоздали... - Ходжун прикусил губу. - Кенмин, Коран пребывает в заблуждении, будто Шуусей ее бросил, однако он дезертировал из армии совсем под другой причине: он подслушал, что вашу деревню собираются затопить, и решил предупредить!
- Что ты сказал?! - подал голос Кенмин, вскидывая взгляд на своего приемного сына.
- А когда во время побега меня ранили, Ходжун спас меня...
- Да, и одна моя подруга исцелила его, однако...
- Вот, значит, как все обернулось... - покачал головой Кенмин, осознав, что на самом деле скрывалось за сплетнями и слухами. - Коран сказала, что поступает так не из-за твоей измены... Она заявила, что гордится своим поступком... Что делает великое дело для нашей деревни...
- Коран... - на лице Шуусея проступил гнев. - Скажи, отец... а не было ли тут человека с синими глазами?
Кенмин кивнул, и глаза юноши яростно вспыхнули.
- Ходжун, Накаго почувствовал твое присутствие. И очень этим заинтересовался.
Кивнув, тот подхватил свой плащ:
- Однако, я верну Коран обратно. Целую и невредимую.
- И мы спасем нашу деревню! Так что, отец, нет причин для волнений.
И оба ступили на раскинутый плащ Ходжуна.
- Шуусей, - окликнул пасынка Кенмин, - за эти три года ты стал настоящим мужчиной.
- Отец...
- Прости меня... я не думал, что ты любишь эту деревню... куда больше многих других... - Шуусей в ответ тряхнул головой. - И Коран... ты так любишь ее... Не окажешь ли мне честь взять ее в жены?
- Отец...
И Ходжун с Шуусеем провалились в плащ.

Глава 9 - От судьбы не уйдешь

- Я его потерял...
Руки Ходжуна сами собой опустились и безвольно повисли вдоль тела. Он чувствовал себя полностью опустошенным - впервые магия, которой он так долго и старательно обучался под руководством Тайцкун, иссушила все его силы. План был прост: убедиться, что Шуусей и Коран в безопасности и, превратившись в Накаго, дать команду прекратить строительство дамбы.
Но судьба посмеялась над ним, снова переплетя свои нити в загадочный узор..
Девушка, носящая имя его невесты. Коран.
Юноша, внешне как две капли воды похожий на его бывшего лучшего друга. Шуусей.
Этим двоим суждено погибнуть там, где когда-то поклялись друг другу не разлучаться...
От безнадежности ситуации Ходжуна охватило смятение.
Тем временем, небо на востоке начало светлеть. К рассвету они оба доберутся до Священной реки, а та как раз сольет свои воды с водами реки Воспарившего Дракона, и тогда...
...они отправятся в мир, где я не смогу до них дотянуться...
Так же, как раньше...
Ходжун снял маску.
- В этот раз я не позволю вам умереть! - и он кинулся навстречу рассвету.

***

Коран вскрикнула. Ноги, сбитые часами бега, кровоточили да, вдобавок, она еще ушиблась о большой камень.
- Мне нужно предупредить односельчан... Немедленно... немедленно... - пытаясь заставить себя подняться и продолжить бесконечную гонку, прошептала девушка. - "Я должен уйти, иначе моя девушка погибнет" - он чем это он говорил? Ведь не ради того, чтоб просто сбежать из армии... Неужели рассказ того торговца - просто грязная сплетня?.. Впрочем, какая разница, с кем сейчас Шуусей... Или о чем он там думает. Но и позволить посторонним играть с моими чувствами я тоже не могу! Шуусей... - внезапно ахнула она, - ведь сегодня тот самый день - день, когда мы пообещали друг другу снова встретиться! И я приду, я буду на условленном месте! Только предупрежу всех о наводнении и сразу побегу под наше грушевое дерево...
Растрепанные волосы, боль и ломота во всем теле - но Коран упрямо поднялась и снова со всех ног побежала в сторону деревни у Священной Реки.

***

Шуусей мчался по горной тропе.
... Ходжун, я вручаю безопасность жителей тебе...
Связь между ними оборвалась.
- Коран... Так ты действительно веришь мне - после всего, что произошло... - эта мысль придала юноше сил. Сначала он хотел воспользоваться магией Ходжуна, чтобы найти Коран, но потом отказался от этой возможности: сам, только сам. Он сам обязан выполнить данное ей обещание.
Какие бы опасности ни поджидали его впереди, все его мысли были только про его Коран. Небо на востоке - там, где и лежала деревня у Священной Реки, - уже стало голубым. Опустив глаза к земле, Шуусей с ужасом увидел, что листья под ногами покрыта пятнами крови.
- Коран?!
Невзирая на мучительную боль в груди, он прибавил хода.

***

Бродячий торговец, вытаращив глаза, недоуменно уставился на повстречавшуюся ему на горной тропе девушку - едва живую и с трудом держащуюся на ногах.
- Господи... Ты же вроде дочка господина О - Коран... У тебя просто кошмарный вид! - он подхватил покачнувшуюся девушку. - В деревне никого не осталось, зачем ты бежишь туда?
- Совсем никого?..
- Вода в реке поднялась - непонятно, почему: вроде, бури никакой не было... Может, все перебрались в другую деревню?
- Значит, никого... - прошептала Коран и вывернулась из рук торговца. - Пусти. Я тороплюсь.
- Но.... постой! Это слишком опасно!
Словно не услышав его слов, Коран продолжила свой путь, бросив напоследок через плечо:
- А если я еще раз услышу, что ты распускаешь сплетни про Шуусея, я из тебя душу выну, ясно, старый пердун?
- Я не пердун, я торговец... - потрясенно пробормотал он, глядя ей вслед.
Спустя несколько минут на тропе появился еще один человек, и снова торговец вытаращил глаза:
- Эй, ты, часом, не Шуусей?
- Т-ты... не видел... Коран? - задыхаясь, юноша остановился.
- Видел. Она бежала в деревню. И вид у нее был такой - мешок с картошкой, пожалуй, покрасивей покажется.
- Вот, значит, как... - Шуусей посмотрел в сторону родной деревни, и в глазах вспыхнула надежда.
- Ты бы поспешил и увел ее оттуда, - заметил купец. - Она, конечно, редкостная грубиянка, однако все равно заслуживает права на жизнь - не можем же мы позволить ей...
- Сегодня утром мы обещали друг другу пожениться...
- Ч-что?! - вытаращил глаза торговец.- Река вот-вот выйдет из берегов! И... и кроме того, сынок, разве ты уже не присмотрел себе кое-кого?..
Прищурившись, Шуусей покосился на торговца:
- Насколько я помню, главное достоинство продавца, - честность, верно? Так что, на твоем месте, прежде чем разносить слухи, я бы крепко подумал. Трепло Бродячее.
"Бродячее Трепло", разинув рот, смотрело вслед бегущему к деревне юноше.
- Т-трепло? Но я же сам видел тебя рука об руку с такой небесной красавицей... Я же сам...
Спустя некоторое время на горной тропе показался еще один человек - он бежал, как ветер, и все, что успел заметить купец, - нечто вроде обмотанного вокруг тела пестрого полотенца и какие-то звенящие штуки в руке.

***

Добравшись до места, Коран рухнула на землю.
- Я сдержала обещание, - не в силах приподняться, она прикрыла глаза, привалилась к дереву и зашептала, едва шевеля губами, - я не обманула тебя... я сдержала слово...
В ее душе не было ни горечи, ни сожаления. Воды Священной реки неслись уже вровень с берегами - отсчет до наводнения шел на минуты.
- Коран! - донеслось до нее сквозь грохот и вой воды. Ее звал голос, который она не могла спутать ни с каким другим.
- Шуусей?.. Ты ведь Шуусей, правда? - она недоверчиво посмотрела на возмужавшего за три прошедших года возлюбленного. - Ты пришел... ты сдержал слово...
- Конечно... - Шуусей обнял дрожащую Коран.
Священная река ревела все громче.
Они стояли, не сводя друг с друга глаз.
...Неважно, что будет... Главное, я снова увидел ее...
- Коран... знаешь, даже если мы побежим прямо сейчас, мы, скорее всего, не успеем добраться до деревни...
...И все-таки мне не удалось спасти ни вашу дочь, ни нашу деревню... - мысленно извинился перед Кенмином Шуусей. - Но... мы с Коран счастливы, так что... не печальтесь, отец...
Влетев в деревню, Ходжун помчался в шумящие на берегу грушевые сады. Вода поднималась все выше, и вот с диким грохотом и воем - словно боги сошлись в непримиримой битве - река вышла из берегов.
- Коран!!! Шуусей!!! - надрывался Ходжун, несясь по пустым улицам. - Шуусей! Коран!
- Ходжун?.. - вздрогнули обнявшиеся под деревом юноша и девушка.
- Ты знаешь его, Шуусей?
Он кивнул и в двух словах объяснил ей произошедшее в последнее время.
- Прости, я сначала поверила в эти нелепые слухи...
Юноша лишь безмолвно качнул головой. В этот момент Ходжун наконец-то увидел их и кинулся со всех ног:
- Быстрее, быстре!!! Нам нужно убираться отсюда!!!
Послышался грохот, словно разверзлась земная твердь.
- А, вот и ты, - поприветствовал его Шуусей. - Ходжун, ты можешь использовать свою магию?
- Увы, этого я пока не умею, однако, - расстроенно улыбнулся он.
- Тогда зачем ты пришел?..
- Потому что, однако, обещай тебе прийти в случае необходимости. Ведь мы же друзья...
- Немедленно беги отсюда, - тряхнул головой Шуусей. - Ты сделал все, что мог.
- Я никуда не пойду.
От рева взбесившейся реки закладывало уши.
- Началось...
Огромная волна вздыбилась над берегом и обрушилась на землю.
- Шуусей! - повисла на шее возлюбленного Коран.
- Шуусей, однако, держи Коран изо всех сил! И крепко держись за меня!
Грохот, вой, шум воды, крик Коран... Половина деревни исчезла, смытая бурным потоком.
...Что бы ни случилось, я не отпущу твоей руки, Шуусей... - и Ходжун поставил перед грудью ребро ладони другой руки. - Мне сейчас не нужна магия: мои чувства настолько сильны, что я обращу в пыль любую скалу. Мой разум чист и ясен... Я больше не тот, что раньше. Я спасу их. И деревню.
Ему показалось, будто кровь в жилах вскипела.
...Даже если тело мое разнесет на куски...
Жар из его тела окружил их, будто кокон - и в этот миг огромная, похожая на дракона волна вздыбилась над головами.
...Я спасу тех, кого люблю!
Яркая вспышка сорвалась с руки Ходжуна.
Шуусей и Коран, сжавшиеся в предчувствии неминуемой смерти, ахнули: волны остановились. Коленопреклоненный Ходжун закрыл их своим волшебством: из его руки лилась странная энергия.
- Это барьер.
- Вода... - пискнула Коран; Ходжун будто оттолкнул что-то, и волны качнулись назад.
- Шуусей, смотри... - указала на что-то дрожащим пальцем Коран, - это дракон!
- Я тоже... вижу его...
Похожий на Сейрью - божество Кутоу, сияющий Дракон воспарил из вод, развернулся и повлек воды своей реки обратно.

***

Брови Накаго сдвинулись.
- Сегун! Ужасное известие!
Совершенно не интересуясь, кто и зачем нарушил его уединение, Накаго, устало прикрыв глаза, продолжил размышлять вслух:
- Значит, проект поворота рек провалился... Один из Семи Хранителей Сузаку... Нахал...- расправив на столе карту местности он обратил свой взор в направлении Империи Конан. - Впрочем, неважно. В любом случае, эта война меня доселе мало интересовала. Теперь же начинается по-настоящему забавная игра...

***

Коран, Шуусей, Кенмин - да что говорить, все жители деревни не уставали благодарить Ходжуна за спасение.
- Мы решили отделиться от Кутоу и создать собственное государство: мы не хотим воевать против твоей страны, - заявил Кенмин. - Конечно, будут трудности... но мы к ним готовы. В конце концов, - сельский староста сжал руку Шуусея, - с нами человек, который сменит меня!
Ответом ему стал гром аплодисментов. Покраснев, Коран и Шуусей переглянулись.
- Если начнется война, мы примем сторону Конан - это меньшее, что я могу тебе пообещать в благодарность за сделанное для нас.
Ходжун тряхнул головой, словно речь шла о пустяке.
- Вообще-то, - сказал он, подходя к Коран, - я вернулся сюда, чтобы сказать спасибо тебе.
- Мне? Спасибо?
- Три года назад, когда я утратил желание жить, ты вытащила меня из пучины тоски. И напомнила мне о вещах, которые я напрочь позабыл. Спасибо тебе, Коран.
Улыбнувшись, девушка обняла его. Ходжун в панике уставился на Шуусея - тот неловко кашлянул и отвернулся.
- Ходжун... - шепнула она ему на ухо, - обними меня крепче... Представь, что я - твоя Коран...
- Коран... - сердце Ходжуна всколыхнулось от горячей боли.
- Wo ai ni... Я тебя люблю... - прошептала она, и по его щеке прокатилась слеза.